«Մասնակից:Shoghik Stepanyan/Սևագրություն 20»–ի խմբագրումների տարբերություն

 

Елизавета Григорьевна не была подключена к предпринимательской деятельности мужа, но поддерживала его художественно-музыкальные проекты и стремилась создать тёплую, доброжелательную атмосферу для тех представителей творческого сообщества, что приходили к Савве в особняк на Садовой-Спасской или гостили в их усадьбе [[Абрамцево (музей-заповедник)|Абрамцево]]. Художник [[Нестеров, Михаил Васильевич|Михаил Нестеров]] в своих воспоминаниях писал:

 

== Железнодорожное строительство (1870—1880-е годы) ==

Коммерческая смелость Саввы, порой граничащая с авантюризмом, склонность к широким жестам и любовь к кутежам сочетались с его эстетическими наклонностями<ref name="Стукалова"/>. Традиции старорусской артели он соединил с новыми для того времени принципами менеджмента. Савва широко использовал пиар-кампании; внедрял прогрессивные системы бухгалтерского учёта; платил более высокие, чем было принято в отрасли, зарплаты; разрабатывал системы мотивации; много времени посвящал менеджменту отношений с персоналом, заражая исполнителей на местах свежими идеями и пониманием значимости их деятельности. Наконец, Мамонтов, вкладывавший значительные средства в поддержку русского искусства, стал одним из основоположников социально ответственного бизнеса<ref name="Зотова"/>.

 

 

== Абрамцево ==

Как уточнял литературовед Евгений Арензон, не следовало представлять жизнь в имении как стихийные слёты художников, «в летнее время оседавших у Мамонтовых в Абрамцеве в предвкушении дарового стола и всяческих дачных удовольствий»: все визиты согласовывались с хозяевами заранее, каждый гость появлялся в усадьбе с собственными рабочими планами. Поэтому если [[Репин, Илья Ефимович|Илья Репин]] поселялся в живописной мастерской, то прибывавший чуть позже [[Васнецов, Виктор Михайлович|Виктор Васнецов]] обустраивался по соседству — на даче в [[Ахтырка (Московская область)|Ахтырке]]{{sfn|Арензон|1995|с=47—48}}.

 

 

=== Мамонтовы и члены кружка ===

 

В 1900 году в суд для дачи показаний вызывалась директор театра Клавдия Винтер. Её пояснения касались участия труппы на нижегородской выставке 1896 года. Выступления коллектива оказались убыточными; потери компенсировало министерство финансов, курировавшее культурную программу мероприятия. В последующие сезоны, по утверждению Винтер, Частная опера работала успешно, её доходы неизменно росли{{sfn|Арензон|1995|с=208}}. После суда отношение ряда театральных коллег к Мамонтову изменилось. Так, Надежда Забела писала в 1901 году: «К нам повадился ходить теперь Савва Иванович, он стал такой противный, злющий, приходит только, чтобы говорить неприятности. И куда он годится теперь, когда у него нет денег. Это единственное, что его украшало. И я теперь жалею, что назвала своего сына Саввой. Боже сохрани, чтобы он походил на Савву Ивановича». Сын Забелы, родившийся в её браке с Михаилом Врубелем, скончался через два года. Сама певица ушла со сцены{{sfn|Арензон|1995|с=208—209}}.

 

== Издательские проекты ==

Во второй половине 1890-х годов по инициативе Мамонтова началась реконструкция [[Ярославский вокзал|Ярославского вокзала]]. Поводом к модернизации стали прокладка железной дороги до Архангельска и присоединение к ней нескольких линий (Шуйско-Ивановской, Ярославско-Костромской, Александро-Ивановской и других). Северный железнодорожный маршрут во многом определил и характер вокзальных преобразований — в композиции здания нашли отражение связи между Москвой и российскими окраинами. Декоративные украшения из цветной майолики были изготовлены в абрамцевской мастерской; главный вестибюль декорирован пейзажами [[Коровин, Константин Алексеевич|Константина Коровина]], который вместе с Валентином Серовым ездил по предложению Мамонтова на север России{{sfn|Кириченко|2009|с=47—49}}{{sfn|Кириченко|2011|с=350}}. Идеи архитектора [[Шехтель, Фёдор Осипович|Фёдора Шехтеля]], проект которого стал основой при реконструкции Ярославского вокзала, и пути развития мамонтовской мастерской на рубеже XIX и XX веков максимально сблизились — они, по утверждению искусствоведа [[Кириченко, Евгения Ивановна|Евгении Кириченко]], слились «в один поток архитектуры модерна в России»{{sfn|Кириченко|2011|с=19}}.

 

 

В конце 1890-х годов Мамонтов ездил в Кострому для создания там сети технических училищ — таким образом предприниматель исполнял волю своего наставника [[Чижов, Фёдор Васильевич|Фёдора Чижова]], желавшего направить принадлежавший ему «железнодорожный капитал» на развитие родного города. Савва Иванович открыл училища не только в центре губернии, но и в небольших [[Уезды России|уездных]] городах — [[Чухлома|Чухломе]], [[Солигалич]]е, [[Кологрив]]е. К этой работе вновь были привлечены члены Абрамцевского кружка (к примеру, Константин Коровин написал для одного из актовых залов картину «Завещание Чижова»). Соединение функциональности и искусства в градостроительных объектах соответствовало принципу Мамонтова: «Надо приучать глаз народа к красивому на улице, в храме, на вокзале». Керамикой из мамонтовской мастерской были украшены [[арбат]]ские особняки, доходные дома, административные здания Москвы{{sfn|Арензон|1995|с=165, 200}}.

 

В основе заключительной речи Фёдора Плевако содержался посыл о том, что на скамью подсудимых Мамонтова привела «нездоровая обстановка в русской промышленности». Савву Ивановича решили наказать за деяния, которые при других обстоятельствах могли стать поводом для его «предпринимательского триумфа»{{sfn|Арензон|1995|с=188}}:

30 июня суд присяжных на все вопросы о фактах нецелевого использования средств обвиняемыми ответил утвердительно; на вопросы о виновности — отрицательно{{sfn|Арензон|1995|с=188}}. Хотя Мамонтов был оправдан по уголовным обвинениям, в отношении предпринимателя были также поданы и гражданские финансовые иски{{#tag:ref| Сумма исков кредиторов составляла 2 330 000 рублей (1 400 000 из которых требовал [[Санкт-Петербургский международный коммерческий банк|Международный банк]]). Претензии к Мамонтову были также у государства (Управления казённых железных дорог), акционеров Общества Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги и у дворянина В. В. Третьякова. Имущество Саввы Ивановича оценивалось (согласно составленному им балансу) примерно в 2 660 000 рублей<ref name="Калинин"/>{{sfn|Теребов|2008|с=13}}{{sfn|Снегирёв|1900|с=169}}{{sfn|Плевако|2018|с=302—303}}. В феврале 1902 года дело о несостоятельности было прекращено ввиду урегулирования всех претензий{{sfn|Бовыкин|1984|с=130}}{{sfn|Боханов|1989|с=165—166}}.|group="комм."|name="Иски"}}. 7 июля 1900 года Московский окружной суд признал Савву Ивановича несостоятельным должником, что привело к распродаже его имущества с молотка. Железная дорога и Невский завод были выкуплены государством. Часть акций Мамонтова досталась родственникам Сергея Витте<ref name="Голубев"/>{{sfn|Бахревский|2018|с=469—471}}{{sfn|Боханов|1989|с=165—166}}.

 

 

Приговор присяжных был встречен рукоплесканиями. Присутствовавший в зале заседаний Московского окружного суда [[Максим Горький]] осенью 1900 года писал [[Чехов, Антон Павлович|Чехову]]:

 

== После суда ==

 

[[Первая мировая война]] внесла коррективы в оценку деяний Мамонтова. 22 мая 1915 года в газете «[[Русское слово (газета)|Русское слово]]» появился материал [[Дорошевич, Влас Михайлович|Власа Дорошевича]] «Русский человек». Автор публикации напомнил, что построенные Саввой Ивановичем Донецкая и Архангельская дороги, ещё недавно воспринимавшиеся современниками как «убыточные, бессмысленные предприятия зарвавшегося купца», оказались артериями, питающими страну{{sfn|Арензон|1995|с=214—215}}. Дорошевич, в частности, отмечал:

 

После [[Октябрьская революция|Октябрьской революции]] вновь произошла переоценка деятельности Мамонтова. В музеях появились путеводители, рассказывающие о становлении транспортной сети в стране, — в них своеобразной иллюстрацией, показывающей эксплуататорские качества Саввы Ивановича, служило написанное ещё в 1864 году стихотворение [[Некрасов, Николай Алексеевич|Николая Некрасова]] «Железная дорога» («Мы надрывались под зноем, под холодом, / С вечно согнутой спиной, / Жили в землянках, боролися с голодом, / Мёрзли и мокли, болели цингой»). Слово «меценат» приобрело — применительно к Мамонтову — отрицательный оттенок. Любые упоминания о его культурных или промышленных проектах сопровождались критическими комментариями. В 1928 году было объявлено о выходе посвящённой Мамонтову книги искусствоведа Виктора Лобанова, однако это издание так и не увидело свет{{sfn|Арензон|1995|с=233}}.

 

Мамонтов как меценат долгое время оставался вне сферы внимания системных исследований — это было связано с тем, что после 1917 года сама тема благотворительности находилась за рамками актуальных проблем советского общества. С конца 1980-х годов интерес к меценатам и коллекционерам стал возрастать — в итоге появился большой ряд работ и статей, в которых показывалась роль российского купечества, в том числе Саввы Мамонтова, в развитии благотворительного движения<ref>{{статья |автор=Васильева Г. П. |заглавие= Историографический аспект вопросов благотворительности на рубеже XIX — XX веков|оригинал= |ссылка= |автор издания= |издание= Известия [[Российский государственный педагогический университет имени А. И. Герцена|Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена]]|тип= |место= |издательство= |год=2011 |месяц= |число= |том= |выпуск= |номер= |страницы= | archivedate=}}</ref>. В XXI веке при анализе деятельности Мамонтова упоминается, что его представление о будущем России частично перекликалось со взглядами [[Столыпин, Пётр Аркадьевич|Петра Столыпина]]; при этом уточняется, что ни о какой «геополитической прозорливости» Саввы Ивановича речь не идёт:

 

== Комментарии ==